Суббота, 9 Апреля 2005

К.ЛАРИНА – Еще раз здравствуйте, Ксения Басилашвили! 

К.БАСИЛАШВИЛИ – Добрый день! 

К.ЛАРИНА – У нас… как-то мы поздно начали – нам надо все быстренько-быстренько успеть. В гостях у нас сегодня Наталья Синицина, художник-реставратор высшей квалификации по тканям и коже, руководитель исследовательской группы «Исторический некрополь». Здравствуйте, уважаемая Наталья! 

Н.СИНИЦИНА – Здравствуйте! 

К.ЛАРИНА – Поскольку у нас времени остается совсем немножко до перерыва, я думаю, что начнем мы сразу с шедевров. Ксюш, ты про что будешь рассказывать? 

К.БАСИЛАШВИЛИ – А я буду рассказывать, естественно, об одном из предметов, который был отреставрирован руками нашей гостьи, да, Натальей Синициной. 

К.ЛАРИНА – Наталья, а Ваш какой любимый экспонат? 

Н.СИНИЦИНА – У меня много любимых экспонатов… 

К.ЛАРИНА – Ну, самый? 

Н.СИНИЦИНА – Но самый любимый, наверное, волосник. 

К.ЛАРИНА – Это что такое? 

Н.СИНИЦИНА – Ну, это целая коллекция волосников. Это головной убор. Женский головной убор. 

К.ЛАРИНА – Повседневный? 

Н.СИНИЦИНА – Так как у нас уже 12 головных уборов в коллекции Музеев Кремля, в результате наших археологических изысканий, то это очень интересно. 

К.БАСИЛАШВИЛИ – Их уже сейчас не существует ведь, да? Они вышли абсолютно из моды… Подобное… Что-то подобное есть? 

Н.СИНИЦИНА – Ну, что-то подобное есть – вот сейчас, если обратили внимание, очень часто женщины одевают такие сетчатые шапочки на голову… 

К.ЛАРИНА – А! Т.е. чтобы волосы… волосы держать. 

Н.СИНИЦИНА – Ну, чтобы волосы, как бы, держать, да. А раньше это еще имело и смысл такой… ну, что женщина не могла с непокрытой головой показываться, т.е. светить волосы. И даже существовало такое… заклятие, что ли… Значит, «Спаси от колдуна, от гладковолосой девки и от бабы простоволосой». 

К.ЛАРИНА – Замечательно! Вот… это, я понимаю, начало! Прекрасно! Так, ну, Ксения, у тебя там что? В том же духе? 

К.БАСИЛАШВИЛИ – Я как посмотрю на тебя – у нас-то без волосников все. Аж стало страшно 

К.ЛАРИНА – У нас наушники есть, у нас голова покрыта. Итак, слушаем про шедевр от Ксюши, а потом, к сожалению, очень быстро новости, ну а потом вернемся в студию. 

К.БАСИЛАШВИЛИ – Привычные вещи нашего ежедневного бытового вращения мелькают перед глазами, приоритеты в моде меняются стремительнее взлета ресниц. Новинки сталкивают с пьедестала старичков, еще так недавно возглавлявших рейтинг актуальных штучек и аксессуаров. Что уж говорить о столетьях – проверку таким глобальным расстоянием выдерживают редкие вещи, во всех смыслах. И материал нужен подходящий, т.е. устойчивый к негативному влиянию времени, но в первую очередь, работу должен был сделать настоящий мастер. Эти две необходимые составляющие и являются причиной долголетия предмета, о котором сейчас пойдет речь. И пускай название его на слух, согласитесь, сегодня звучит несколько комично: чемоданец. По цирковому, такой нелепый предметец у клоуна на арене. И дергает он из него пеструю веревку узелками связанных платков, и вынимает за длинные уши кролика. Но это только мое воображение. Ничего подобного создателю этого чемоданца даже не снилось, а о существовании самого понятия «цирк» он вполне мог и не знать. Жил и работал этот мастер в старой Москве, на территории Кремля, в придворных мастерских, жил в XVII веке. И создавал нужную вещь для клиента непростого – для самого царя Алексея Михайловича. Только такой высокопоставленной особе могли исполнить обыкновенный чемодан из дорогой сафьяновой кожи с изящными застежками, да еще вышить позолотой и серебром. Наш чемоданец единственный. Известны лишь упрощенные варианты – и по покрою, и по ткани: чемоданцы бархатные. Понятно, что сам царь, по своему статусу, чемоданец, конечно, не носил. Для этого, как и сегодня, были специальные люди. Чемоданец напоминал громадную косметичку для мужчины. Нести его приходилось без помощи ручек и ремней – такова странная мода XVII века, индустрия облегчающих жизнь деталей еще не была налажена. Внутри лежала не косметика, конечно – зачем она царю? В дальний поход предки брали не безопасную бритву, а военную атрибутику:. Алексей Михайлович носил в чемоданце вещь, на войне необходимую, да и в мирное время тоже способную быть полезной. Весила она немало – железо все-таки. Носили в чемоданце кольчугу – тяжелое украшение воина. Вес кольчуги мог достигать более 15 кг. Проверить, действительно ли кольчуга лежала в этом чемоданце, сложно – она не сохранилась. А на содержимое указало химическое исследование: при реставрационных работах на подкладке сумочки сохранились следы ржавчины. Для восстановления почти в пыль стертого временем предмета, реставраторы провели работы не одного дня. Кожа чемоданца вновь стала мягкой, как несколько столетий назад, заблестела и вышивка. Ушли под влиянием химикатов ненужные темные места. Осталась красивая легенда – чемоданец принадлежал самому царю. 



НОВОСТИ 



К.ЛАРИНА – Итак, еще раз представим нашу гостью: Наталья Синицина, художник-реставратор высшей квалификации по тканям и коже, руководитель исследовательской группы «Исторический некрополь». Как я понимаю, мы сегодня будем копать под Вознесенским монастырем? Да? На этом месте? 

Н.СИНИЦИНА – Да. Хотя немножко не так. Тогда немножко истории… 

К.ЛАРИНА – Да, да. 

Н.СИНИЦИНА – …если несколько слов… Значит, Вознесенский монастырь находился на территории московского Кремля, и основала его, по преданию, вдова Дмитрия Донского, Евдокия Донская. И в 1407 году она была похоронена первой на, ну, скажем так, на территории еще не построенного Вознесенского собора, Вознесенского монастыря. И вот, с 1407 года Вознесенский монастырь служил усыпальницей русских цариц и великих княгинь. В 1929 году, когда монастырь, ну, был разрушен, саркофаги чудом, вот, нашими учеными – Померанцев, Клин участвовали в этом – были перенесены в подклет Архангельского собора. Вообще, честно говоря, даже не представляю, как было это сделано, потому что… вот, судя по весу даже одной крышки, которая весит полторы тонны, вот эти белокаменные саркофаги перевести, вот, небольшой группе людей, ну, это какое-то чудо – вот для меня лично. И вот эти саркофаги там находились долгое время, пока в 1984 году первый раз, как бы, не привлекли внимание археолога нашего, Татьяны Пановой, и вот с этого момента начались небольшие работы. В начале это были волосники, которые нам удалось отреставрировать. А уже недавно, , 5 лет назад, дирекцией московского Кремля было решено привести в порядок, все-таки, саркофаги и находящиеся в них, там, и ткани, и останки великих княгинь и цариц, и была организована наша группа – вот, реставрационно-исследовательская группа, которая занимается, собственно говоря, не только реставрацией, но и изучением всего этого. Группой руководят Татьяна Панова, ну, и вот я руковожу реставрационно-исследовательской группой. Даже не знаю, что… 

К.ЛАРИНА – И что вы там находите? 

Н.СИНИЦИНА – Мы там находим очень много… 

К.ЛАРИНА – Потому что Ксюша говорит, что там ничего найти невозможно… 

К.БАСИЛАШВИЛИ – Нет… 

К.ЛАРИНА – …и по каким-то своим фантазиям внутренним вы восстанавливаете наряды и платья. 

К.БАСИЛАШВИЛИ – Нет! 

К.ЛАРИНА – Ксюша говорит: «Представляешь, открываешь – там ничего нету, а они восстанавливают платья!» 

К.БАСИЛАШВИЛИ – Практически так, да… 

Н.СИНИЦИНА – Да, бывает, что открываешь – действительно ничего нет, но во многих захоронениях… вот например, из 39 в 23 мы нашли много тканевых останков.

К.ЛАРИНА – Останки? 

Н.СИНИЦИНА – Да. И текстильные материалы, они действительно, иногда в очень хорошем состоянии, хотя люди, которые, ну, не реставраторы, они, видя эти фрагменты, они говорят, что это просто восстановить невозможно. 

К.БАСИЛАШВИЛИ – Практически пыль уже, кажется, да? 

Н.СИНИЦИНА – Да. Но удается… 

К.ЛАРИНА – И каким образом это происходит? 

Н.СИНИЦИНА – …удается. Т.е. ну, очень сложным образом. Т.е. во-первых, мы, вот, для своей группы, мы решили сразу, как… мы организовались из разных музеев – реставраторы. Вот у нас сейчас работает 10 человек именно реставраторов. Потому что еще есть научные группы, которые изучают, там, антропологию, это привлекаются ученые из разных научных организаций Москвы, такие как, вот, принимает участие Герасимова, довольно известная, Никитин, Пежемский – они изучают антропологические… они антропологи, изучают уже, как бы, останки костные. А вот наша задача, как тканевиков-текстильщиков, изучать именно текстильный материал. И мы сразу решили, что мы не только будем реставрацией заниматься текстильного материала, но мы будем изучать, вот, все, что только возможно, т.е. применить все методы, какие на данный момент нам доступны. И большое спасибо музеям Кремля, которые, в общем-то, находят возможность субсидировать эти изыскания, потому что это очень дорогое удовольствие. 

К.БАСИЛАШВИЛИ – Ну, я знаю, что, действительно, вы какую-то выработали уникальную методику, которой сейчас делитесь с другими городами в России, но и за рубежом тоже. Потому что действительно, как можно восстановить платье… 

К.ЛАРИНА – Из кусочков какого-то, да… 

К.БАСИЛАШВИЛИ – …той же самого Долгорукова – помните, вот, Вы мне показывали? – из кусочков? Т.е. то, что было в начале и то, что было потом – практически восстановленный, вот, костюм… современный очень получился, кстати. 

Н.СИНИЦИНА – Ну, надо сказать, что когда много работаешь над проблемой, то как-то она решается. И мы очень долго искали, ну, скажем так, методику подходящую для, вот, данного вида. Ну, для любого вида. Т.е. с каждой вещью, это сразу скажу – каждая вещь, любая вещь, даже которая приходит просто в реставрацию, не археологическая вещь – это все равно… ну как, terra incognita. Всегда испытываешь какой-то ужас перед тем, что ты ее не сделаешь, ну а потом, как бы, решение находится и все происходит очень хорошо. А вот с платьями… ну, трудно описать методику, именно методику, как это все делается. Потому что ткань, действительно, очень хрупкая. Но мы используем современные, вот, клеи, по-разному их применяем, т.е. стараемся ткань саму не проклеивать, а, ну, как бы, запаивать ее с двух сторон, если так можно выразиться. И поучаем очень хорошие результаты. Т.е. сама ткань остается живой. Если нужно будет, ее всегда можно будет всегда, ну, сделать демотаж, произвести и, если найдутся какие-то новые способы, новые методы изобретут в будущем. Т.е. на данный момент нам удается это все-таки все сохранять. 

К.БАСИЛАШВИЛИ – А как, когда вы открываете вот эту крышку саркофага, и нужно вынуть эту ткань – как вы это делаете? Ведь она же может рассыпаться в руках просто. 

Н.СИНИЦИНА – Это отдельный разговор, это очень сложный процесс, очень сложный… 

К.БАСИЛАШВИЛИ – Чем-то поливаете? 

Н.СИНИЦИНА – Нет, потому что, во-первых, к саркофагу очень трудно подлезть. Прямо скажем – они же там очень плотно стоят. И вот когда снимают эту крышку, то мы – вот, Татьяна Панова у нас, наша группа – мы зависаем над этим саркофагом и, ну, достаем все. Пытаемся достать. Ну, последнее захоронение, которое… вот, мы Нарышкиной, Милославской, вот, Татьяны Михайловны, Анны Михайловны Романовых – вот нам удалось очень хорошо это все провести. Но это уже последние были. Т.е. как бы опыт… 

К.БАСИЛАШВИЛИ – Секрета не открывают нам? 

К.ЛАРИНА – А вот интересно, а что кроме… 

Н.СИНИЦИНА – Но ничем не поливаем, прямо сразу скажу. Мы просто достаем. 

К.ЛАРИНА – Руками? 

Н.СИНИЦИНА – Да. Мы стараемся вообще не использовать никаких химикатов. 

К.ЛАРИНА – Наталья, и все-таки, а что там, кроме одежды еще может быть? Вот в саркофаге? 

Н.СИНИЦИНА – Ну, в саркофагах… Ведь саркофаги были… открывались в 1929 году, и даже остались дневники с записями об открытии. Ну, там находится в основном текстиль, иногда очень красивое кружево – вот, например, у племянницы Петра I, Марии Иоанновны, ей было 2 с половиной года, у нее очень красивый ферязь. 

К.ЛАРИНА – Это что такое? 

Н.СИНИЦИНА – Т.е. ферязь – это такая одежда, очень распространенная в XVII веке. Такая широкая, широкая, как бы… ну, типа пальто, накидки, с длинными рукавами, сужающимися к низу. И рукава эти вровень с подолом, т.е. они очень длинные. А ручки просовывают в прорези специальные, сделанные. И вот эта одежда, она совершенно потрясающая. Вот, ребенку 2 с половиной года, и она сшита настолько хорошо, и из такой ткани – табьярь, переливчатая бьярь, малинового цвета. Вот действительно уникальный памятник. А еще вот надо сказать, что светский костюм, ведь, представлен в коллекциях – особенно, вот XVI, XVII век – такими единичными экземплярами, и очень часто мы не знаем точно даже как он называется и что… И вот такие находки, которые точную датировку имеют, которые даже… ну, как бы, предметные, т.е. принадлежат кому-то, точно мы знаем кому, они очень большой вклад вносят даже в развитие науки. 

К.ЛАРИНА – А обувь? 

К.БАСИЛАШВИЛИ – Потому что становится понятно, в чем ходили, да? 

К.ЛАРИНА – Да. Ну вот… 

Н.СИНИЦИНА – Да, в чем ходили. Вот, например… сейчас, еще два слова скажу. 

К.ЛАРИНА – Да. 

Н.СИНИЦИНА – Например, вот платья Марии Долгорукой – это первой жены Михаила Федоровича, первого русского Романова – оно чем интересно: оно потрясающие имеет рукава. Т.е. оно сделаны из шелковой ткани, а рукава у нее 2.50. Вот эти рукава, в принципе, были известны только по описанию. 

К.ЛАРИНА – Которые вот тут висят, что ли? 

Н.СИНИЦИНА – Нет, они не висят, они как раз по рукам собираются. 

К.БАСИЛАШВИЛИ – Собираются. 

Н.СИНИЦИНА – Они собираются по руке. И вот описание существует в каких-то… ну, в записях иностранных путешественников того времени – они описывают вот эти длинные рукава, собранные в многочисленные складки. Ну, представляете – 2 с половиной метра рукав, его надо на руку… И вот получается очень красивая, очень красивая такая вот, естественная гофрировка. И вот это платье – это гордость нашей группы, потому что нам удалось сохранить естественную гофрировку, и мы, как бы – ну, не изобрели, конечно, но сделали ему сухую очистку. Т.е. мы не применяли водных растворов для очистки этих рукавов. И получилась очень живая, хорошая ткань. Потом мы ее сдублировали… 

К.ЛАРИНА – А это можно все увидеть? 

Н.СИНИЦИНА – Это, наверное, можно будет увидеть, потому что… ну, будет, наверное, организована выставка, когда будут отреставрированы все вещи, которые сейчас находятся у нас в реставрации, то, наверное, будет организована. Я надеюсь, что все увидят! 

К.ЛАРИНА – А сколько там всего единиц-то, вот из того, что можно показать? 

Н.СИНИЦИНА – Много… 

К.ЛАРИНА – Много? Да? 

Н.СИНИЦИНА – Я даже сейчас не скажу Вам точно. Но это вот сейчас, на данный момент, уже 5 платьев, потом, очень интересные рубашечки детские, которые тоже, в общем-то, уникальны. Это Федора Бельского, это 1568 год, рубашечка. И еще безымянный саркофаг. 

К.ЛАРИНА – Слушайте, я смотрю, там детей много как-то у вас, да? 

Н.СИНИЦИНА – Ну, детей очень много, потому что ведь, вот, например, если мы вспомним, жена Алексея Михайловича, Мария Милославская, она за 15 лет, она родила 11 детей – естественно, дети часто очень умирали, потому что была… 

К.ЛАРИНА – Каждый год практически рожала. 

Н.СИНИЦИНА – Каждый год, иногда даже умудрялись – я вот смотрела записи – по 2 ребенка в год: в начале года и в конце года рождались. Ну, и, наверное, и женский организм был истощен и еще детские болезни, конечно, непобедимы были, поэтому… Вот так. Но это жизнь. 

К.ЛАРИНА – Ну, про обувь я хотела, чтобы Вы чуть-чуть сказали. 

Н.СИНИЦИНА – Да. 

К.ЛАРИНА – Там же тоже, наверняка, есть какие-то открытия? 

Н.СИНИЦИНА – Вот, обувь… ну, конечно, открытия какие-то есть. Вот, например, сейчас мы начинаем реставрацию облачения Татьяны Михайловны – это была тетка Петра I, Татьяна Михайловна Романова. И у нее очень интересные тоже сапоги. Но я еще точно не могу сказать, как, потому что это только в стадии, вот, разработки, но мы поняли, что, действительно, очень интересная обувь. А в основном погребальная обувь – она, как бы, не отличается особенным разнообразием – они или бархатные какие-то ботиночки, вот как у Нарышкиной… 

К.ЛАРИНА – Это обувь, да? 

Н.СИНИЦИНА – Да. А эта обувь – это не погребальная, эта обувь… 

К.ЛАРИНА – Это вот фотографии мне Ксюша передала… 

К.БАСИЛАШВИЛИ – Да. 

К.ЛАРИНА – Это как… похоже на какие-то полусапожки. 

Н.СИНИЦИНА – Это очень интересные туфли… 

К.ЛАРИНА – Туфли? 

Н.СИНИЦИНА – …которые тоже очень редкая находка, потому что… вот такие же сейчас из Владимира привозили, тоже стажеры, на реставрацию – это туфли очень интересного кроя. Ну, к сожалению, нельзя показать. 

К.БАСИЛАШВИЛИ – Забыли! 

Н.СИНИЦИНА – Да. Нет, показать просто! Потому что они шьются, как бы, из цельного куска, и у них один шов только. И очень удобно, наверное, было носить. 

К.БАСИЛАШВИЛИ – Это домашняя, дома… для того, чтобы дома носить или вот..? 

Н.СИНИЦИНА – Нет, это кожаная обувь, на зиму… 

К.ЛАРИНА – Смотрите, подошвы-то практически нету. 

Н.СИНИЦИНА – Подошвы нет. Да, но она мягкая, обувь. Это обувь, между прочим, XIV-XV века, и нашла ее Татьяна Дмитриевна Панова на Ивановской площади. Так называемая… ну, просто помойка, если так сказать. 

К.ЛАРИНА – А еще есть что-нибудь – ну хоть посмотреть-то? 

К.БАСИЛАШВИЛИ – Ой! Есть. 

К.ЛАРИНА – Дайте посмотреть, пока время есть. 

Н.СИНИЦИНА – А вот крой. 

К.ЛАРИНА – Сапога? 

Н.СИНИЦИНА – Этой… ну, туфельки. Она туфля. 

К.ЛАРИНА – Ага, ага. 

Н.СИНИЦИНА – Видите, какой? 

К.ЛАРИНА – Да, да, да. Из бумаги можно сделать. 

К.БАСИЛАШВИЛИ – Очень оригинальный. 

Н.СИНИЦИНА – Можно. Между прочим, все шьют себе тапочки. 

К.БАСИЛАШВИЛИ – Ну, вот здесь вот не очень понятно, здесь саквояжик, о котором я рассказывала, тоже был практически… уже исчезал и восстановлен. 

К.ЛАРИНА – Тоже кожа? 

Н.СИНИЦИНА – Нет, чемоданец, он просто был… Он же у нас из фондов, это не археологическая находка. Это из фондов, он просто был сплющен, и удалось, как бы, его просто расправить. Ну, вот, с чемоданцем тоже интересно: например, крой головки чемоданца, он выявился только при реставрации. Оказалось, что крой… кроился чемоданец из целого куска. Очень берегли кожу. Т.е. кожа очень хорошего качества была, поэтому минимальные потери были при раскрое. Конфигурация очень сложная у этого раскроя, и сшивались они край в край, и когда иголка просовывалась, нитка оббивалась золотная, т.е. все время думали, и я думала, что это просто вышивка золотная. Оказалось, это просто шов такой конструктивный. 

К.ЛАРИНА – Не нитка? 

Н.СИНИЦИНА – Да. 

К.ЛАРИНА – У нас остается несколько минут до конца программы, чтобы вы успели свои вопросы задать нашей гостье. Если хотите, воспользуйтесь услугами пейджера – 974-22-22, для абонента «Эхо Москвы». И сразу хочу задать вопрос от нашего слушателя Александра Владимировича Вам: «Насколько яркой была одежда того времени? Ведь кислотных химических красителей тогда не было, применялись натуральные краски». 

Н.СИНИЦИНА – Натуральные красители дают совершенно потрясающую яркую окраску тканей. Ткани были ярко-красные – крашеные мореной, потом, синие – красились индиго, желтые. Даже красили в XVII веке… кожу красили очень хорошо, вот она до наших дней дошла – если кто был в Оружейной палате, помнит, что очень много, например, садаки, которые выкрашены, очень красивого зеленого цвета кожи. Поэтому… 

К.ЛАРИНА – И сохраняются краски, действительно, в течение веков? Да? 

Н.СИНИЦИНА – Сохраняются. Краски сохраняются. Но единственно, они, конечно, бледнеют. Например, растительный краситель, вот, арсель – мне очень нравится и слово само, и очень красивый цвет оно давало, такой цвет, вот, утренней зари, яркий-яркий. У нас филонь, одна филонь в экспозиции Оружейной палаты, она, вот, крашена этим арселем. Сейчас она такая, вот, немножко оранжевая – поблекла. А вообще, цвета были очень яркие. И вообще, русские любили очень яркие, такие, совершенно дикие расцветки: вишневый с зеленым… На наш взгляд. 

К.ЛАРИНА – Такие, как кислотные, как молодежь сегодня говорит. 

Н.СИНИЦИНА – С другой стороны, если подумать, что они жили в этих помещениях, где, там, ни света не было, освещения сильного – все-таки длинная, долгая зима – то становится понятным. 

К.ЛАРИНА – Ксюш, ты хотела, да? 

К.БАСИЛАШВИЛИ – Да, у меня был еще вопрос, тоже связанный с еще одной областью Вашей деятельности как реставратора – совершенно неожиданно для меня раскрылось, что Вы один из тех немногих людей, кто еще реставрировал не только одежды в Кремле непосредственно, но и в другом музее – Вы работали с мумией. Честно говоря, я даже не вполне представляю, что это. Мне сразу же фильм «Мумия» вспоминается. 

К.ЛАРИНА – Да. 

К.БАСИЛАШВИЛИ – Т.е. там что, вот эти вот тряпочки Вы реставрировали, которыми она обмотана? 

Н.СИНИЦИНА – Ну, в принципе, да. Реставрировали… у нас была одна мумия в реставрации… 

К.БАСИЛАШВИЛИ – Это в музее Изобразительных Искусств? 

Н.СИНИЦИНА – Музей Изобразительных Искусств. 

К.ЛАРИНА – Откуда? А мумия-то откуда? 

Н.СИНИЦИНА – У них там… Ну, мумия как… 

К.ЛАРИНА – Египетская? 

Н.СИНИЦИНА – Привезена, это 30… 30 год до н.э., римский период. Вот, у нас две мумии было. И это была такая, очень интересная работа для нашей группы – и исследовательская, и реставрационная. Но конечно, мы намучались с ней. Потому что мы придумывали… 

К.ЛАРИНА – Ну, какие вот для Вас лично открытия были, когда, вот, Вы с мумией работали? 

Н.СИНИЦИНА – Ну, личное открытие, что, вот, никакого такого ужаса я не испытывала. Потом все спрашивали: «Как там вообще? Кошмар!» Но мне было интересно ее сделать, какую-то методику придумать, чтобы получилась работа. Ну, в общем-то, хорошо она получилась, так они и выставлены сейчас. 

К.ЛАРИНА – «А скажите, пожалуйста, - спрашивает Александр Петрович, - перед вскрытием саркофага определяете ли вы, проникал ли кто-нибудь вовнутрь на протяжении прошедших 6 веков?» 

Н.СИНИЦИНА – Ой, а нам не нужно определять, мы знаем, что проникали в 1929 году, когда, вот, были они перенесены и вскрывались. И остались даже археологические дневники, в которых, ну, описано, скажем так, все, что там было. 

К.ЛАРИНА – Вопрос, который я не очень понимаю, но, может быть, Вы поймете, Елена спрашивает. «Почему Вы умалчиваете, каким образом саркофаги попали в подклет Архангельского собора?» 

Н.СИНИЦИНА – Почему, я сказала, что они были, ну, в принципе, выброшены из разрушенного Вознесенского монастыря, точно так же, как… Ну, это чудо, что они вообще сохранились, потому что из Чудова монастыря, как вы знаете, там удалось сохранить очень мало, который тоже был разрушен в это же время. Поэтому то, что саркофаги в принципе сохранили, перевезли и, ну, скажем так, они дошли до наших дней – это очень хорошо. 

К.ЛАРИНА – Еще несколько вопросов, почему-то сегодня именно наши слушатели многие спрашивают про издания, которые Кремлевскими музеями издаются. Может быть, тут Ксюша ответит? Вот, Анна из Питера, «Я занимаюсь поставкой научной литературы в библиотеки. Иногда очень трудно найти книги, изданные Кремлевскими музеями. К кому можно обратиться?» И «где можно купить книгу Пановой «Клады Кремля»? Очень нужно для хорошего человека» - спрашивает Людмила. 

К.БАСИЛАШВИЛИ – По-моему, книга продается в музеях Кремля… 

Н.СИНИЦИНА – «Клады Кремля» да, вот, может быть, еще один тираж будет. Книга действительно уникальная, и у Татьяны Дмитриевны, надо сказать, если интересно, у нее вышла очень хорошая книга в этом году, «Кремлевские усыпальницы», потом, тоже «Усыпальница царя Ивана Грозного» и «Погребальный обряд». 

К.ЛАРИНА – Это вот у вас можно купить? 

Н.СИНИЦИНА – Т.е. это обычные книги, да, которые можно купить в Оружейной палате. 

К.БАСИЛАШВИЛИ – А издательский отдел музеев Кремля, но не там, где книги печатаются, а где, как бы, координируют эту всю деятельность, находится в Лебяжьем переулке – это в административном корпусе музеев Кремля, и там можно какую-то информацию получить. Я просто сейчас не помню номер здания… 

Н.СИНИЦИНА – Телефон… А… 

К.БАСИЛАШВИЛИ – Ну, уточним, в следующей программе тогда я просто уточню эти сведения. 

Н.СИНИЦИНА – По-моему, он Волхонка, 5/6, и они 9А. Потому что мы там же находимся. 

К.ЛАРИНА – Ну что, мы должны уже заканчивать. Спасибо большое! Наталья Синицина, художник-реставратор высшей квалификации по тканям и коже, руководитель исследовательской группы «Исторический некрополь» - наш сегодняшний гость. Спасибо Вам за интересный рассказ, и, надеюсь, до встречи! 

К.БАСИЛАШВИЛИ – Спасибо! 

Н.СИНИЦИНА – Спасибо вам!